С момента вспышки конфликта с Украиной в 2022 году Россия стала мировым рекордсменом по числу введенных ограничений, однако ее хозяйственный механизм оказался удивительно стойким даже под беспрецедентным давлением.
По данным Росстата, в 2024-м темпы роста ВВП обошли показатели всех стран «Большой семерки» — Канады, Франции, Германии, Италии, Японии, Великобритании и США, что вызвало немалое удивление среди западных наблюдателей.
В частности, экономика России прибавила 4,3%, тогда как британская — 1,1%, а американская — 2,8%.
Главным драйвером выступили рекордные военные расходы, подпитывающие оборонные предприятия и связанные с ними отрасли.
Поставки нефти почти не просели: объемы, ушедшие с европейского рынка, были оперативно переориентированы на Китай и Индию, а логистические цепочки перестроены в рекордные сроки.
Использование «теневого» флота танкеров с размытыми маршрутами помогло Москве обходить экспортные ограничения и страховые барьеры.
Одновременно рубль отыграл позиции и в 2025-м стал одной из самых быстро растущих валют: по расчетам Bank of America, его укрепление с января превысило 40%.
Тем не менее, по мере приближения 2026 года настроения инвесторов становятся заметно осторожнее.
Внутри страны инфляция остается двузначной, ключевую ставку ЦБ пришлось поднять до 20%, а бизнес жалуется на острый дефицит кадров. Мировые цены на нефть успели просесть, прежде чем нынешний кризис на линии Израиль – Иран вызвал новый скачок котировок.
В четверг российский министр экономики признал, что страна «балансирует на грани» после фазы «перегрева».
Часть аналитиков заговорила даже о потенциальном обвале, сравнивая текущую ситуацию с началом 1990-х.
Насколько реалистичен такой сценарий и чем он грозит ходу конфликта?
Экономист Евгений Надоршин сообщил BBC News, что «в целом обстановка будет дискомфортной до конца 2026-го, и, безусловно, появятся дефолты и банкротства».
Он ожидает «мягкую» рецессию и называет разговоры о крушении экономики «чистой выдумкой»: «Россия проходила и более глубокие спады, поэтому говорить о края пропасти преждевременно».
Надоршин уточняет, что безработица находится на рекордно низком уровне 2,3% и, по его оценке, достигнет пика лишь в 3,5% в 2026-м, для сравнения, в Великобритании в апреле она составила 4,6%.
Однако эксперты видят угрозу затяжной стагнации: годовая инфляция в апреле достигла 9,9%, санкции удорожили импорт, а нехватка рабочих рук ускорила рост зарплат.
Высшая школа экономики оценила дефицит кадров к концу 2024-го в 2,6 млн человек — многие мужчины мобилизованы либо уехали за рубеж.
Центробанк поднял ключевую ставку до рекордных значений, стремясь охладить цены, но тем самым удорожил кредиты для бизнеса и граждан.
Параллельно нефтегазовые доходы сократились: официально в мае они были на 35% ниже, чем годом ранее, что усилило напряженность бюджета.
«У Кремля есть крупный резерв на военные нужды, — поясняет политический аналитик Андраш Тот-Чифра. — Средства постепенно перетекают от жизненно важных дорожных, железнодорожных и коммунальных проектов, из-за чего сервисы страдают».
Адаптация к санкциям продолжается, но ограничения все еще бьют по экономике: компании испытывают дефицит высоких технологий, серьезно пострадал автопром, а ЕС запретил уголь и диверсифицировал газовые поставки, планируя отказаться от российского сырья к 2027 году.
По словам Тот-Чифры, «в краткосрочной перспективе это вряд ли остановит военные действия, но способно ограничить рост и диверсификацию экономики в ближайшие годы».
Кремль пока публично отмахивается от тревожных сигналов. В начале июня пресс-секретарь Дмитрий Песков уверял журналистов, что «макроэкономическая стабильность» и «базовая сила» очевидны.
В апреле он утверждал, что экономика «развивается успешно» благодаря мерам правительства и настройке фискальной политики.
Дальнейшие траектории предсказать трудно: неопределенность велика, а диапазон сценариев расширяется.
Если Москва и Киев в этом году заключат мир — что уже не кажется невероятным, — часть давления спадет. Президент США Дональд Трамп выразил стремление нормализовать отношения и даже выстроить новое экономическое партнерство.
Однако, по оценке Кати Яфимавой из Оксфордского института энергетических исследований, Европа, скорее всего, «не свернет со своего курса» и сохранит значительную часть санкций: «Пусть скромное возвращение импорта газа возможно, но широкомасштабного возврата к закупкам нефти и газа, как до 2022-го, ожидать трудно. Газовая переориентация сложнее нефтяной».
Как бы ни сложилась политическая картина, конфликт уже оставил длительный след в российской экономике, и пространство для маневра у властей заметно сокращается.
Оригинал: Россия сталкивается с экономическими трудностями при повышении инфляции и безработицы
Свежие комментарии