Каковы перспективы торговли между Россией и Ираном в 2025

Российские и иранские предприниматели только начинают устанавливать деловые отношения, реализуя первые совместные проекты. Однако сотрудничество пока строится на взаимном недоверии и даже определенной предвзятости. Председатель Российско-Иранского делового совета при Торгово-промышленной палате РФ Леонид Ложечко в интервью рассказал, зачем иранцы покупают в России бензин, почему для иранских фермеров важна российская земля, а также как глубина Каспийского моря влияет на развитие торговли между двумя странами.

Беседу вел Серго Кухианидзе.

– Леонид, вы давно занимаетесь развитием отношений между Россией и Ираном. Можно ли сказать, что сегодня взаимодействие между нашими странами достигло своего максимума за последние десятилетия?

– Да, действительно, наши отношения с Ираном сейчас развиваются как никогда быстро и успешно. Весной обе страны ратифицировали договор о стратегическом партнерстве между Москвой и Тегераном. Кроме того, с 15 мая вступило в действие полномасштабное соглашение о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и Исламской Республикой Иран. Это означает, что примерно 80 процентов товаров, которыми обмениваются наши страны, теперь не будут облагаться таможенными пошлинами. Неудивительно, что после подписания этих ключевых документов значительно повысилась активность делового сообщества обеих стран.

– Ждет ли российский бизнес в Иране благоприятный прием?

– Я бы сказал, что ситуация гораздо сложнее. В Иране очень высококонкурентная среда. Несмотря на почти полувековые западные санкции, страна сумела не только выстоять, но и построить эффективную экономику, а также добиться серьезных успехов в отдельных отраслях, например, в пищевой промышленности или геноинженерии сельскохозяйственных животных и птицы.

Иранцы вывели породу коров, которая способна давать до 13 тысяч литров молока в год, а это весьма значимый показатель. Таким образом, иранцы полностью обеспечивают себя молоком и другими молочными продуктами. На внутреннем рынке представлено большое разнообразие товаров, большинство из которых местного производства. В Иране динамично развивается как промышленность, так и жилищное строительство.

– Но есть мнение, что иранская экономика закрыта для внешнего мира?

– Это не совсем так. Некоторая закрытость характерна лишь для финансового сектора, где государство жестко контролирует внутреннюю и внешнюю валюту. В определенной степени это напоминает модель экономики бывшего Советского Союза, где существовали отдельные валютные курсы. В Иране до сих пор используются минимум две стоимости риала: одна устанавливается центральным банком страны, другая формируется на свободном рынке. Возникают сложности при ведении внешней торговли. Однако наши центральные банки активно прорабатывают систему, цель которой — максимально сблизить курс иранского риала с рыночным, чтобы упростить взаимные расчеты между странами. Ожидается, что эта работа завершится уже в течение ближайших нескольких месяцев, и это наверняка даст новый толчок российско-иранским экономическим связям.

– Присутствует ли в Иране иностранный бизнес?

– Конечно же, да. В стране работают и крупные американские транснациональные компании, и европейские предприятия, преимущественно в таких секторах, как энергетика, машиностроение, агропромышленный комплекс. К примеру, недавно возобновлено прямое авиасообщение между Ираном и Австрией, а Lufthansa рассматривает возможность возвращения на внутренний иранский рынок, прерванный с 1979 года. Даже BP размещает в Тегеране свой офис с флагом компании. В целом российским компаниям предстоит еще серьезная работа для завоевания позиции в этой экономике. Тем не менее, заинтересованность в сотрудничестве с обеих сторон очевидна: главное сейчас — не упустить момент для укрепления деловых связей.

– Не возникнет ли конкуренции между Россией и Ираном в сфере энергетики? Ведь обе страны — поставщики нефти в Китай и другие страны Восточной Азии.

– Здесь ситуация выглядит не так однозначно, как может показаться. Фактически мы можем считаться конкурентами лишь условно. У каждой страны своя ниша, и в то же время между Россией и Ираном присутствует сотрудничество в энергетическом секторе. Россия, к примеру, поставляет дизельное топливо и бензин в северные провинции Ирана. Причина — нехватка собственных перерабатывающих мощностей в Иране: здесь достаточно нефтеперерабатывающих заводов, но не все они способны завершать цикл переработки. В настоящее время продолжаются переговоры между Москвой и Тегераном по организации поставок российского газа в Иран через транзитные маршруты, проходящие по территории Азербайджана.

– Насколько хорошо российские и иранские предприниматели знакомы друг с другом?

– Если говорить откровенно, деловые круги наших стран практически не знают друг друга. Более того, до сих пор у российских предпринимателей можно заметить предвзятость и даже опасения относительно ведения бизнеса в Иране. Эти страхи во многом преувеличены: Иран — надежная страна, и местные бизнесмены готовы к партнерству. Они заинтересованы во взаимодействии с Россией и готовы рассматривать широкий спектр совместных проектов.

– Может ли туризм значительно улучшить взаимное понимание между нашими странами?

– Безусловно. Следует отметить, что Иран — одна из самых спокойных и комфортных стран для путешествий. Персия, как страну называли до 1935 года, славится многовековой историей, необыкновенными памятниками и развитой гастрономией. Местные повара виртуозно готовят мясо, и даже в скромных придорожных заведениях уровень еды сопоставим с лучшими ресторанами. Туристические связи между нашими странами укрепляются: иранская авиакомпания Mahan Air уже организовала рейсы из Тегерана в Грозный и Санкт-Петербург. Туристы, приезжающие в Иран группами от пяти человек, больше не нуждаются в оформлении виз, что значительно облегчает обмен. Важно отметить, что пока иранских туристов в России больше, чем россиян в Иране. Нам необходимо чаще ездить друг к другу, знакомиться, обмениваться фильмами, музыкальной и культурной информацией. В Иране есть телеканалы на английском, но отсутствует вещание на русском языке, что стоит исправить.

– Каковы основные причины, отпугивающие российских предпринимателей от ведения бизнеса в Иране?

– Дело в том, что привычный для нас быстрый формат развития деловых отношений здесь не работает. У Ирана свои традиции делового оборота, и главное условие — терпение. Нужно тратить время, чтобы разобраться в нюансах, изучить особенности взаимодействия и завоевать доверие партнера. Мы активно организуем встречи B2B, консультируем по вопросам правильного составления контрактной документации и другим аспектам. Рекомендую обращать внимание на поддержку Российско-Иранского делового совета: мы поможем найти надежных партнеров и проверенных контрагентов на иранском рынке. Нам не нужны ситуации, при которых российские предприниматели возвращаются из Ирана с негативным опытом и разочарованием.

– С чем чаще всего связаны негативные опыты бизнеса?

– Подобные ситуации возникают из-за сотрудничества с недобросовестными местными компаниями. Например, некоторые заключают сделки, не обладая правом на внешнеэкономическую деятельность. Мы всегда рекомендуем тщательно проверять своих партнеров перед заключением контракта.

– На что обращать внимание при выборe контрагента?

– Нужно внимательно изучать все юридические документы предполагаемого партнера, не стесняться делать официальные запросы в профильные министерства и ведомства Ирана, а также обращаться в местную торгово-промышленную палату. Рекомендую наладить связь с профильными государственными структурами, которые участвуют в торговых процедурах. Да, на это потребуется дополнительное время и терпение, однако в результате вы получите более надежный и безопасный формат сотрудничества. При этом важно поддерживать доверительный контакт с иранской стороной на всех этапах переговоров.

– На каком языке принято вести деловые переговоры?

– В Иране нет проблемы с английским языком: многие бизнесмены свободно им владеют и имеют высшее образование, нередко европейское. Рекомендую использовать двуязычные (русско-английские) версии договоров — это уже стало деловой традицией.

– В каких областях интересы России и Ирана особенно совпадают?

– Вариантов для взаимодействия у нас действительно много. Ранее я уже говорил об энергетическом секторе. Дополнительно Иран проявляет все больший интерес к российским зерновым, сотрудничеству в области внедрения высоких технологий, решениям для производства солнечных батарей и вопросам водоснабжения. В стране большие пустынные территории и серьезный дефицит пресной воды, поэтому подобные проекты очень востребованы. Иран успешно наладил у себя производство лифтового оборудования и готов выйти с ним на российский рынок с возможностью локализации производства. Кроме того, местные предприятия выпускают отличные медицинские приборы, такие как диализные аппараты — в этой сфере также возможны поставки на российский рынок. Иранский бизнес освоил разработку энергетического оборудования и запасных частей для транспортировки газа и добычи нефти, что актуально для нашей страны.

– Известно, что иранские предприниматели уже инвестируют в российскую экономику?

– За последние годы Иран приобрел несколько заводов в разных регионах России, где сейчас изготавливается запорная арматура и бытовая техника. Министерство сельского хозяйства РФ ведет переговоры с частными иранскими инвесторами о строительстве крупных молочных ферм, рассчитанных на 50 тысяч коров каждая. Для реализации таких масштабных проектов необходимо найти соответствующие земельные участки и площади для выращивания кормовых культур. Иранцы готовы инвестировать и в развитие животноводческих комплексов в ряде российских регионов, например, в Кабардино-Балкарии, Дагестане и других. Потребность в качественном мясе у иранцев велика, и они закупают его даже в Монголии, Новой Зеландии и странах Латинской Америки.

– Какие транспортно-логистические проблемы существуют между нашими странами? Ведь нас связывает Каспийское море, а с обеих сторон работает шесть портов.

– Каспий — это ключевой транспортный маршрут между Россией и Ираном, но есть серьезные природные препятствия. За последние несколько лет Каспийское море заметно обмелело, а существующий судоходный канал почти 100 километров постепенно заиливается. "Росморпорт" предпринимает необходимые гидротехнические работы, но для восстановления полной пропускной способности требуются значительные инвестиции. Несмотря на сложности, морской маршрут по-прежнему остается важнейшим каналом двусторонней торговли: его грузооборот составляет порядка шести миллионов тонн в год. Перевозки по железной дороге остаются на уровне полутора миллионов тонн — существенно меньше.

– С чем связаны ограничения по железнодорожному транспорту?

– Существует две основные железнодорожные ветки для грузоперевозок между нашими странами. Восточная проходит через Казахстан, Узбекистан и Туркмению, однако на одном из участков приходится менять колесные пары — речь идет примерно о 60 километрах. Западная ветка идет через Азербайджан, где сложный горный рельеф и множество тоннелей. Все это создает определенные логистические трудности. Тем не менее, эти вопросы решаемы. На сегодняшний день мы наблюдаем ежемесячный рост объемов перевозимых грузов по восточному направлению, что говорит о реальных перспективах дальнейшего расширения российско-иранских торгово-экономических связей.

Оригинал: Каковы перспективы торговли между Россией и Ираном в 2025